Научный журнал
Успехи современного естествознания
ISSN 1681-7494
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 0,775

СОВРЕМЕННАЯ ДИНАМИКА ЛЕСНЫХ ПОЖАРОВ НА ПРИГРАНИЧНЫХ ТЕРРИТОРИЯХ РОССИИ, КИТАЯ И МОНГОЛИИ

Мишина Н.В. 1
1 ФГБУН ФАНО «Тихоокеанский институт географии ДВО РАН»
Приграничные территории Дальнего Востока России, Северо-Восточного Китая и Восточной Монголии расположены в трансграничном бассейне р. Амур, что обуславливает их экологическую взаимосвязанность. Леса бассейна имеют огромное экологическое и экономическое значение для каждой из стран. Важнейшим фактором изменения лесных земель на рассматриваемых территориях являются пожары. Количество и площадь лесных пожаров на приграничных территориях России, Китая и Монголии изменяются в широком диапазоне от года к году, но для каждой из стран характерна цикличность максимальной горимости лесных земель (в среднем 10-летняя), обусловленная естественными природно-климатическими условиями. Анализ данных за 2000–2015 гг. показал, что до 2006 г. ситуация с лесными пожарами была одинаково сложной и напряженной на всех рассматриваемых территориях. За последние 10 лет динамика горимости лесов приобрела различную направленность: на российской территории и в Монголии продолжилось увеличение среднегодовой площади пожаров, наблюдавшееся и в предыдущие десятилетия, а на китайской территории горимость лесов очень значительно сократилась. В результате на 2015 г. образовалась огромная диспропорция в площадях выгорающих лесов на сопредельных территориях трех стран. В этих условиях изучение опыта Китая в создании и развитии противопожарной системы безопасности лесов, включая возможность его применения на территориях России и Монголии, приобретает особую актуальность. Предотвращение лесных пожаров и борьба с ними имеют первостепенное значение для обеспечения экологической стабильности и благополучия приграничных территорий трех соседствующих стран, тесно взаимосвязанных в границах водосборного бассейна р. Амур.
приграничные территории
трансграничный бассейн
лесные земли
лесные пожары
горимость лесных земель
площадь пожаров
противопожарная система
Дальний Восток России
Северо-Восточный Китай
Монголия
1. Современное использование земель в бассейне р. Амур / С.С. Ганзей [и др.] // География и природные ресурсы. – 2007. – № 2. – С. 17–25.
2. Шлотгауэр С.Д. Воздействие пирогенного фактора на состояние растительного покрова в бассейне р. Амур / С.Д. Шлотгауэр, М.В. Крюкова // Вестник ДВО РАН. – 2008. – № 1. – С. 59–68.
3. Шейнгауз А.С. Пространственно-временные изменения интенсивности промышленного освоения ресурсов древесины в лесах Дальнего Востока России с середины XIX века до наших дней // Избранные труды / А.С. Шейнгауз; Рос. акад. наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т экон. Исследований. – Хабаровск: ДВО РАН, 2008. – С. 352–370.
4. Yamane M. Overview of forest degradation and conservation efforts in the Amur basin in the twentieth century, with a focus on Heilongjiang province, China // Report on Amur-Okhotsk Project, № 4. – Kyoto: Research Institute for Humanity and Nature, 2007. – P. 111–122.
5. Лесной комплекс Дальнего Востока России: аналитический обзор / ред. Н.Е. Антонова, Д.Ф. Ефремов, В.П. Каракин. – 2-е изд., пересмотр. и доп. – Хабаровск: РИОТИП, 2008. – 192 с.
6. Природопользование Дальнего Востока России и Северо-Восточной Азии: потенциал интеграции и устойчивого развития / А.Г. Адмидин, Н.Е. Антонова, А.Б. Бардаль [и др.]; под ред. А.С. Шейнгауза. – Владивосток; Хабаровск: ДВО РАН, 2005. – 528 с.
7. Zhong M. Statistical analysis of current status of China forest fire safety / M. Zhong, W. Fan, T. Liu, P. Li // Fire Safety Journal. – 2003. – Vol. 38. № 3. – Р. 257–269.
8. Shu L. Forest Fire Situation and Management in Northeast China / M. Wang, X. Tian, F. Zhao // International Forest Fire News. – 2006. – № 34. – P. 78–84. http://www.fire.uni-freiburg.de/iffn/iffn_34/10-IFFN-34-China-1.pdf (дата обращения: 13.02.2018).
9. Соколова Г.В. Пожарная опасность территории Среднего Приамурья: оценка, прогноз, параметры мониторинга / Г.В. Соколова, Р.М. Коган, В.А. Глаголев – Хабаровск: ДВО РАН, 2009. – 256 с.
10. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2016. Стат. сб. – М.: Росстат, 2016. – 1326 с.
11. China Statistical Yearbook 2016. Beijing: China Statistics Press, 2016 [Электронный ресурс]. URL: http://www.stats.gov.cn/tjsj/ndsj/2016/indexeh.htm (дата обращения: 23.01.18).
12. Mongolian Statistical Yearbook 2015 / Ed. by Mendsaikhan S., Sodkhuu R., Demberel A., Bajiikhuu Kh. – Ulaan-Baatar: National Registration and Statistics Office, 2016. – 413 p.
13. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2008. Стат. сб. – M.: Росстат, 2008. – 999 с.
14. Охрана окружающей среды в России. 2016. Стат. cб. – М.: Росстат, 2016. – 95 с.
15. О лесопожарной обстановке в России по состоянию на 00:00 мск 07.11.2017 / Федеральное агентство лесного хозяйства, ФБУ «Авиалесоохрана» [Электронный ресурс]. – URL: https://aviales.ru/files/documents/2017/fds_svedenya/сведения %20о %20лесопожарной %20обстановке %20на %20территории %20субъектов %20рф %20на %2007.11.2017.pdf (дата обращения: 15.01.18).
16. Forest fires by regions of China, 2004–2016 / National Database of National Bureau of Statistics of China [Электронный ресурс]. – URL: http://data.stats.gov.cn/english/easyquery.htm?cn=E0103 (дата обращения: 03.02.18).
17. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2011. Стат. сб. – M.: Росстат, 2011. – 990 с.
18. Goldammer J.G. Fire Situation in Mongolia // International Forest Fire News. – 2002. – № 26. – P. 75–83. URL: http://www.fire.uni-freiburg.de/iffn/country/mn/mn_11.htm (дата обращения: 25.01.2018).
19. Nyamjav B., Goldammer J.G., Uibrig H. The forest fire situation in Mongolia // International Forest Fire New. – 2007. – № 36. – P. 46–66. URL: http://www.fire.uni-freiburg.de/iffn/iffn_36/15-IFFN-36-Mongolia-1.pdf (дата обращения: 25.01.2018).
20. Forest fires in Mongolia, 2000–2016 / Statistical Database by Nature and Environment sector of Mongolian Statistical Information Service [Электронный ресурс]. – URL: http://www.1212.mn/tables.aspx?TBL_ID=DT_NSO_2400_005V1 (дата обращения: 08.02.18).

Приграничные (или сопредельные) территории Российской Федерации, Китайской Народной Республики и Республики Монголия хотя и разделены государственными границами, тесно взаимосвязаны экологически, поскольку расположены в целостном трансграничном бассейне реки Амур, являющейся крупнейшей водной артерией Северо-Восточной Азии (рис. 1). По данным дешифрирования космических снимков в 2000–2001 гг. более половины территории бассейна – 1127,6 тыс. км2 или 54,3 % – приходилось на покрытые лесом земли [1]. Лесные биомы бассейна р. Амур отличаются высоким биоразнообразием и выполняют важнейшие экологические функции, поэтому исследователи выделяют их в биогеографический узел регионального и планетарного значения [2]. В то же время леса бассейна являются ресурсной базой лесной промышленности России и Китая и подвержены значительному антропогенному воздействию на протяжении последних 150 лет [3–4].

mih1.tif

Рис. 1. Бассейн р. Амур. Условные обозначения: 1 – государственная граница, 2 – административные границы, 3 – граница водосборного бассейна р. Амур

Традиционно важнейшим фактором преобразования лесных экосистем считаются промышленные рубки древесины. Однако в начале 2000-х гг. в ряде публикаций было отмечено, что на Дальнем Востоке России среднегодовая площадь пожаров превосходит рубки с конца 1980-х гг., оказывая на природную среду в 4–5 раз большее воздействие, чем лесозаготовки [5–6]. Более того, лесные пожары в целом являются одним из самых мощных факторов изменения природной среды и экологического состояния почти всей территории Дальневосточного региона [6]. Для провинций Северо-Восточного Китая, граничащих с Российским Дальним Востоком, лесные пожары также являются серьезной проблемой. Согласно статистическим данным, в 1950–1995 гг. на долю этого региона приходилось в среднем около 50 % площади всех лесов Китая, пострадавших от пожаров [7–8].

Цель исследования

Целью работы является сравнительный анализ современной ситуации с лесными пожарами на сопредельных территориях России, Китая и Монголии, значительная часть которых расположена в пределах целостного трансграничного бассейна р. Амур, и выявление основных современных тенденций в динамике лесопожарной обстановки на этих территориях.

Материалы и методы исследования

Изучение горимости лесных земель проводилось с использованием официальной информации о лесных пожарах, опубликованной в статистических ежегодниках и сборниках, а также в базах данных, доступных на интернет-порталах национальных статистических служб России, Китая и Монголии. Данные о пожарах рассматривались в разрезе единиц административно-территориального деления (АТД) ранга краев и областей в России (Приморский, Хабаровский и Забайкальский края, Амурская и Еврейская автономная области), провинций и автономных округов (АО) – в Китае (провинции Хэйлунцзян, Цзилинь, АО Внутренняя Монголия), аймаков – в Монголии (Дорнод, Хэнтей, Тувэ) (рис. 1).

Основными показателями, отражающими в статистических публикациях ситуацию с лесными пожарами, являются их количество и площадь. Нами были изучены ряды данных о площади и количестве лесных пожаров за последние 15 лет – с 2000 по 2015 гг., рассчитаны среднегодовые площади пожаров и коэффициент корреляции этих показателей для каждой из рассматриваемых единиц АТД трех соседних стран. Полученные материалы и литературные данные послужили основой для сравнительно-географического анализа динамики лесных пожаров на сопредельных территориях России, Китая и Монголии за последние полтора десятка лет.

Результаты исследования и их обсуждение

Общая площадь административных единиц сопредельных территорий России и Китая имеет близкие значения – 178,6 и 182,4 млн га соответственно, тогда как площадь покрытых лесом земель с российской стороны в 2 раза больше, чем с китайской (табл. 1). Площадь рассматриваемых аймаков Монголии и лесных земель на их территории существенно меньше (27,8 и 1,5 млн га соответственно). Закономерно, что и лесистость соседствующих территорий трех стран значительно различается (табл. 1).

Таблица 1

Лесные земли единиц АТД, расположенных в бассейне р. Амур, 2015 г. [9–11]

Территория

Площадь покрытых лесом земель, тыс. га

Лесистость территорий, %

Россия

Приморский край

12724

77,3

Хабаровский край

52102

66,2

Амурская область

23670

65,4

ЕАО

1640

45,7

Забайкальский край

29461

68,2

Китай

Провинция Хэйлунцзян

19621

43,2

Провинция Цзилинь

7639

40,4

АО Внутренняя Монголия

24879

21

Монголия (аймаки)

Дорнод

99,0

0,8

Хэнтей

978,2

12,2

Тувэ

544,9

7,3

Ранее в работах, посвященных изучению лесных пожаров на Дальнем Востоке России, отмечались как в целом повышенная горимость земель, так и значительные колебания от года к году в количестве и площади пожаров в зависимости от сезонных условий погоды и климатического режима территории [2, 5, 12]. Было показано, что с 1960-х гг. явно прослеживается тенденция нарастания горимости лесов и что катастрофические лесные пожары происходят с определенной периодичностью, в среднем раз в 10 лет, когда выгорает площадь лесов в 3–10 раз большая, чем среднегодовая. Так в южной части Дальнего Востока катастрофическими по площади выгоревших лесов стали 1976, 1988 и 1998 гг. [5].

Анализ статистических данных о лесных пожарах в южной части Дальневосточного региона и Забайкальском крае в 2000–2015 гг. показал, что тенденция нарастания горимости лесных земель продолжается (табл. 2). За 2001–2010 гг. по сравнению с предыдущим десятилетием среднегодовая площадь пожаров уменьшилась только в Хабаровском крае, на остальных территориях она существенно увеличилась, особенно в ЕАО и Амурской области – в 4 и 3 раза соответственно. За последние 5 лет площадь ежегодно выгорающих лесов еще больше увеличилась в ЕАО, составив 1,6 % от всех покрытых лесами земель области. Значительно увеличилась по сравнению с 2001–2010 гг. и среднегодовая площадь пожаров в Забайкальском крае (табл. 2).

Таблица 2

Среднегодовая площадь лесных пожаров, тыс. га [6, 13–14]

Территория

1991–2000 гг.

2001–2010 гг.

2011–2015 гг.

Приморский край

17,9

25

20,2

Хабаровский край

235,0

150,6

94,5

Амурская область

63,7

203,2

118,3

ЕАО

2,7

11,5

27,1

Забайкальский край

Нет данных

236,8

424,4

Что касается катастрофического выгорания лесов в период с 2000 по 2015 гг., то на юге Дальнего Востока оно пришлось на 2008–2009 гг. (рис. 2), подтвердив 10-летнюю периодичность катастрофических лесных пожаров в регионе. Можно предположить, что следующий пик горимости придется на 2017–2019 гг. В 2017 г. по данным за период с 1 января по 7 ноября площадь лесных пожаров в Приморском и Хабаровском краях, Амурской области и ЕАО составила 521,8 тыс. га [15], что выше годовых значений за 2010–2015 гг. (рис. 2).

mih2.wmf

Рис. 2. Площадь лесных пожаров на российской территории, тыс. га [13–14]

mih3.wmf

Рис. 3. Площадь лесных пожаров на китайской территории, тыс. га [16]

В Забайкальском крае за рассматриваемый 15-летний период максимального значения площади лесных пожаров достигали в 2003 и 2015 гг. (рис. 2). В целом горимость лесных земель Забайкальского края значительно выше, чем на юге Дальнего Востока, так как площади лесных пожаров и их количество в Забайкалье сопоставимы с суммарными значениями этих показателей 4-х административных единиц южной части Дальневосточного региона (рис. 2) при в 3 раза меньшей площади лесов (табл. 1).

На китайской территории в период с 1950 по 1995 гг. среднегодовая площадь лесных пожаров в провинции Хэйлунцзян составляла 328 тыс. га (или 37,5 % всех лесных пожаров Китая), в Цзилине и Внутренней Монголии 122 тыс. га (14 %) и 141 тыс. га (16,1 %) соответственно [8]. Однако, согласно статистическим данным, за период 2003–2015 гг. ситуация с горимостью лесов региона кардинальным образом изменилась в лучшую сторону (рис. 3). В 2011–2015 гг. среднегодовая площадь пожаров в провинциях Хэйлунцзян и Цзилинь составила всего 0,8 и 0,2 тыс. га соответственно, а в АО Внутренняя Монголия – 3,4 тыс. га, то есть уменьшилась относительно показателей предыдущих десятилетий на несколько порядков.

В динамике лесных пожаров Северо-Восточных провинций Китая, как и на российской территории, определяется 10-летний цикл катастрофической горимости лесов, связанный с климатическими условиями. Так, пиковые значения для площади лесных пожаров отмечались здесь в 1952, 1962, 1972, 1982 гг. Кроме того, внутри 10-летних выделяются еще и 5-летние циклы повышенной горимости [8]. Вероятно, 2003 год, когда общая площадь лесных пожаров в Северо-Восточном Китае превысила 1 млн га (рис. 3), стал очередным пиком 10-летнего цикла катастрофической горимости, а 2006 г. с площадью пожаров в 487,6 тыс. га – проявление 5-летнего цикла повышенной горимости лесов.

Интересен тот факт, что в 2011–2014 гг. на рассматриваемой китайской территории площадь лесных пожаров была очень небольшой, хотя в эти годы была высокая вероятность возникновения катастрофических лесных пожаров в соответствии с 10-летним циклом горимости. Мы полагаем, что увеличение горимости лесов не произошло по двум причинам. Первая – это аномальные изменения циркуляции воздушных масс над югом Сибири и Дальним Востоком России, а также Северо-Восточным Китаем летом 2013 г., которые привели к длительным затяжным дождям и катастрофическому наводнению на р. Амур. Вторая причина, возможно менее весомая, но все-таки значимая – это результаты, достигнутые Китаем в совершенствовании и развитии системы предупреждения и тушения лесных пожаров. За последнее десятилетие площадь лесных пожаров значительно сократилась не только в Северо-Восточных провинциях Китая, но и в целом по стране. Если в 2006–2010 гг. среднегодовая площадь лесных пожаров в Китае составляла 240,4 тыс. га, то в 2011–2015 – 47,6 тыс. га [16]. В Российской Федерации, в отличие от Китая, среднегодовая площадь лесных пожаров за последнее десятилетие заметно увеличилась – с 1,7 млн га в 2006–2010 гг. до 2,1 млн га в 2011–2015 гг. [9, 17].

В Монголии также остро стоит проблема лесных пожаров, среднегодовые площади которых интенсивно увеличивались в последние десятилетия. Если в 1981–1989 гг. среднегодовая площадь лесных и степных пожаров в целом по стране составляла 1 млн га, из которых 82,4 тыс. га приходилось на выгоревшие леса, то в период с 1990 по 1999 гг. эти показатели составили уже 4,7 млн га и 731,9 тыс. га соответственно [18]. Среднегодовая площадь лесных и степных пожаров в 2006–2015 гг. в Монголии составила 3,15 млн га с очень значительными колебаниями показателя от года к году (рис. 4). В динамике природных пожаров Монголии, как и на рассмотренных российской и китайской территориях, прослеживается определенная цикличность. Кроме пиков горимости, показанных на рис. 4, катастрофические пожары лесов и степей отмечались в 1986 г. (3,2 млн га) и в 1996–1997 г. (10,2 и 12,4 млн га соответственно, из которых на леса пришлось 2,4 и 2,7 млн га) [18–19].

mih4.wmf

Рис. 4. Площадь лесных и степных пожаров в Монголии, млн га [20]

Основной показатель, используемый в монгольской статистике для характеристики горимости лесов по регионам – количество пожаров. Леса аймаков Тувэ, Хэнтей и Дорнод, на территории которых расположена монгольская часть водосборного бассейна р. Амур (табл. 1), составляют около 13 % всех лесов Монголии. Суммарное количество лесных пожаров за год на их территории в 2000–2015 гг. изменялось в широком диапазоне – от 6 до 72, а доля в общем количестве лесных пожаров по стране – от 18 до 43 % [20]. Однако соотнести данные о количестве пожаров с их площадью по аймакам не представляется возможным, т.к. сопряженный анализ этих показателй по Монголии показал очень слабую связь между ними (коэффициент корреляции равен 0,1).

Для российской и китайской территорий было установлено, что корреляция между количеством пожаров и их общей площадью значительно отличается в отдельных административных образованиях, но по обе стороны границы тесная связь этих показателей присуща территориям с более высокой плотностью населения, что объясняется антропогенным происхождением большинства пожаров во всех трех странах. Как правило, это мелкие и средние пожары, возникающие вблизи населенных пунктов, дорог, иногда рек, в местах лесозаготовительной деятельности, рекреации, сбора дикоросов и т.п. Однако наибольшие по площади леса выгорают в отдаленных и сравнительно малонаселенных районах, где интенсивность лесопользования невелика, но затруднено обнаружение очагов огня, доставка людей и средств тушения [6].

Заключение

Таким образом, анализ литературных и статистических данных показал, что до начала 2000-х гг. ситуация с лесными пожарами была одинаково сложной и напряженной на рассматриваемых территориях трех соседних стран. Но за последние 10 лет динамика горимости лесов по разные стороны государственной границы приобрела различную направленность – на российской территории и в Монголии продолжилось увеличение среднегодовой площади пожаров, наблюдавшееся и в предыдущие десятилетия, тогда как на китайской территории горимость лесов очень сильно сократилась. В результате на 2015 г. сложилась картина огромной диспропорции в площадях лесных пожаров на сопредельных территориях трех стран (табл. 2).

Таблица 2

Площадь лесных* пожаров в бассейне р. Амур, тыс. га [9–11, 13, 16, 20]

Территория

2005

2015

Россия

   

Приморский край

10,7

8,3

Хабаровский край

226,8

7

Амурская область

31,9

162,5

ЕАО

1,4

128

Забайкальский край

26

905,8

Всего

296,8

1211,6

Китай

   

Провинция Хэйлунцзян

132,2

0,8

Провинция Цзилинь

0,04

0,5

АО Внутренняя Монголия

47,2

3,8

Всего

179,4

5,1

Монголия

4000

6500

Примечание. *По Монголии приведены данные о площади природных пожаров – лесных и степных.

Высокая пожароопасность лесных территорий бассейна р. Амур во многом обусловлена естественными природными факторами – длительными сезонами с малым выпадением осадков и периодическими сезонными засухами [5, 12], а также возрастным составом древостоя в спелых и перестойных лесах [2]. Не менее важная роль в высокой горимости лесов принадлежит антропогенному воздействию, связанному с хозяйственным использованием лесов, прежде всего с вырубками древесины [6, 8, 19]. Лесопромышленный комплекс является важной отраслью хозяйства во всех рассматриваемых административных образованиях трех соседних стран на протяжении последних 100–150 лет. Лесозаготовительная деятельность во много раз усиливает пожароопасность и горимость лесов как напрямую, расширяя доступность удаленных лесных территорий и являясь источником огня, так и косвенно, способствуя образованию и накоплению растительных горючих материалов на лесосеках и создавая условия для их пересыхания.

Естественные факторы повышенной горимости лесов, как и интенсивная лесозаготовительная деятельность, характерны для всех рассматриваемых сопредельных территорий, но на сегодняшний день лишь Китаю удалось добиться значительных результатов в сокращении площади лесных пожаров. В этих условиях особенно актуальным видится изучение противопожарной системы, созданной в этой стране, ее анализ и сопоставление с системами противодействия лесным пожарам в России и Монголии, в том числе с позиции возможного внедрения и применения китайского опыта. Важность этой задачи определяется огромной значимостью предупреждения крупных лесных пожаров и борьбы с ними для обеспечения экологической стабильности лесных экосистем сопредельных территорий России, Китая и Монголии, расположенных в трансграничном бассейне р. Амур.


Библиографическая ссылка

Мишина Н.В. СОВРЕМЕННАЯ ДИНАМИКА ЛЕСНЫХ ПОЖАРОВ НА ПРИГРАНИЧНЫХ ТЕРРИТОРИЯХ РОССИИ, КИТАЯ И МОНГОЛИИ // Успехи современного естествознания. – 2018. – № 3. – С. 140-147;
URL: https://natural-sciences.ru/ru/article/view?id=36716 (дата обращения: 29.03.2024).

Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»
(Высокий импакт-фактор РИНЦ, тематика журналов охватывает все научные направления)

«Фундаментальные исследования» список ВАК ИФ РИНЦ = 1,674